Я помню город и людей из детства. О людях летопись не вспомнит никогда. Как в памяти ничто не может затереться, Казалось, также нерушимы города. Казалось, если сами мы уходим, То будто в этом только вечность есть и даль. Но записал Кирилл, и подтвердил Мефодий, А я не видел, как исчез Сендай. Уснуть в Японии бывает нереально, Не то что день прожить в объятьях суеты. Но в этот раз я спал легко, вполне нормально И не признал живущей в городе беды. Ни скорость и ни свет – продукт электростанций, Ни долговечность мудрых старцев, – Ничто не выдало её японских глаз. Беда устала спорить, торговаться И штамповать детали на заказ. Слепая музыка играла на платформе: «Прощание славянки» на восточный лад. Я на вокзалах не могу без кома в горле, И не предвидела беда такой расклад. Она не подойдёт, пока мы плачем, Пока мы умираем, но кричим. Ей проще тем, чем слаще. Поэтому мы солим и перчим. 2011 |