Мы несёмся в экспрессе. Москва позади. Я уже не впервые на этом пути. Как пропеллер, больная ревёт голова! Вот, пожалуй, и всё: Шереметьево-II. Чемоданы, коляски. Мелькает табло. Все молчат, понимая, что время прошло, Далеко – города, где по рюмке плеснув, Два твоих старика вспоминают весну. Вот прощальные кто-то роняет слова. Слышишь – в эхе ветров, Шереметьево-II? Ты был нашей наивной мечтой. Как нелепый мираж, нас пленял красотой Твой хрустальный дворец. И для нас, дикарей, Так свободой сквозило из тонких дверей! Но когда в эти двери, один за другим, Уходили друзья, - ты исчез, словно дым! И теперь – ни дверей, ни пролётов резных: У тяжёлых ворот, на подмостках стальных Долго будет в раздумьях слезу утирать Безутешная бедная Родина-Мать! 2000 |